Генрих Бекиш: В Катаре за игру платили в десять раз больше, чем в университете за месяц

    Если и есть люди, для которых в сутках больше двадцати четырех часов, то к этой категории, несомненно, относится Генрих БЕКИШ. Иначе чем объяснить, что 56-летний гродненский баскетбольный специалист широкого профиля успевает совершить столько дел (и успешно!), активно колеся не только по родной стране, но и далеко за ее пределами.
    Четверть века он отработал на кафедре спортивных игр Гродненского университета, был одним из основателей и первым президентом БК «Гродно-93», восемь раз выигрывавшего золото, с 1993 года судит матчи в качестве арбитра-международника, а с 2012-го - комиссар ФИБА (единственный действующий в Беларуси). Наконец, недавно выбран на важную должность - национального инструктора, который является связующим звеном между отечественным судейским корпусом и международной федерацией.

    - Генрих, при такой загрузке важными делами законным будет вопрос: сколько дней вы проводите в отрыве от семьи?
    - Если учитывать не только выезды за границу, но и командировки по Беларуси, то выходит месяцев шесть-семь.

    - Ого! И как все это терпит супруга?
    - Она у меня молодец! Относится к разъездам с пониманием. Есть профессия, есть интерес к работе, многое получается. Зачем запрещать, верно? Безусловно, жене пришлось нелегко, когда росли две дочки, практически вся тяжесть семейных забот лежала на ее плечах. Работа, школа, отводить -приводить детей в секции. В общем, забот хватало. Я же старался обеспечить семью материально.

    - В пору лихих девяностых преподавателю вуза, вероятно, сделать это было ох как нелегко?
    - Конечно, если бы я ограничивался только университетской зарплатой и скромными судейскими гонорарами. Выручали приглашения в страны Ближнего Востока на внутренние и международные соревнования в качестве нейтрального судьи. Такая командировка фактически год кормила. Если моя зарплата преподавателя в вузе составляла 30 долларов в месяц, то там за одну игру я получал 300. Можно считать, это был не дополнительный, а основной заработок. Понятно, что летал туда с удовольствием. Интересные страны, возможность окунуться в чужую жизнь, пообщаться с людьми, узнать много нового. Потрудиться, но и хорошо провести время. Представьте: зимой в Катаре плюс 25, у тебя три игры в неделю - остальное время свободен. Рядом Персидский залив - купайся, загорай. Все бесплатно, да еще и заработаешь прилично. Разумеется, ответственность была очень серьезная. Если в матче допускаешь ошибки, которые вызывают агрессию у игроков-миллионеров, или с арабами поведешь себя не так, как надо, то тебя больше не пригласят. Много европейских судей вынуждены были ограничиться одним заездом. Все-таки менталитет иной, надо его учитывать. Плюс местные традиции. Скажем, у меня бывали случаи, когда останавливал встречу, если приходило время молиться. Ждали, пока молитва закончится, и только тогда продолжали играть. Наверное, у меня получалось неплохо не только судить, но и контактировать с арабами, раз регулярно получал приглашения с 1996 по 2011 год.

    - Куда звали?
    - Чаще всего в Катар. Там условия шикарные, великолепные залы. Единственный минус - почти нет болельщиков. Приходят родственники да знакомые. Другое дело - Бахрейн, где просто фанатеют от баскетбола, на матчах аншлаги. Причем всегда разделяют зрителей: те, кто болеет за одну команду, занимают левую трибуну, другие - правую. Даже ввели специфическое правило. Если с трибуны бросят на площадку пластиковые стаканчики или иные предметы, то соответствующей команде дается технический фол. Иначе, как нас инструктировали, вы можете не закончить игру до утра. Самая же потрясающая атмосфера в Ливане. Мы с Федей Дмитриевым в Бейруте судили финал Кубка азиатских чемпионов. Шестнадцать команд, двухнедельный напряженный график - судили каждый день, в том числе и финальный матч. Дудки, трубы, речевки, плакаты. Приятно окунуться в такую атмосферу. Хотя иногда и опасно. Обстановка напряженная, могут даже пострелять.

    - Почему вы пошли в судейство?
    - В какой-то мере это произошло случайно. Когда учился в институте физкультуры в Минске, как и все студенты проходил практику судейства. Как игроку мне приходилось легче: было понимание игры, ее нюансов. После окончания вуза думал только о профессии тренера. Но Владимир Михайлович Василевский, он был тогда судьей-международником, сагитировал посудить соревнования школьников. Понравилось. Потом стали привлекать к матчам взрослого чемпионата БССР. Порой возникали забавные ситуации, когда на туре я был в трех лицах: игрок, играющий тренер и судья. В 1987 году Василевский предложил съездить в Киев на Всесоюзную спартакиаду школьников. Получил хорошую характеристику от московских инспекторов. И пошло-поехало. Стал меньше играть, а больше судить. И знаете, взлет вышел стремительным: уже в 1990-м попал в высшую лигу женского чемпионата СССР, еще через год оказался в мужском. Правда, вскоре развалился Союз. А в 1993 году успешно прошел клинику, сдал экзамены и получил лицензию арбитра ФИБА. Помнится, тогда писали, что я стал первым судьей-международником от суверенной Беларуси по игровым видам спорта. Было приятно.

    - В бытность игроком часто дискутировали с судьями?
    - О да! Это дело я любил.

    - А в качестве судьи как воспринимаете баскетболистов, ведущих с вами споры?
    - Нормально. Я, наверное, один из тех, кто дает меньше всего технических фолов.

    - Либеральничаете?
    - Просто, зная эмоциональность игроков, отношусь к подобным разговорам терпимо. Естественно, если они не перерастают в оскорбления. Стараюсь объяснить или предупредить, а не рубить сплеча. В отличие от молодых коллег, которые особо не церемонятся. В этом сезоне у нас, по-моему, рекордное количество технических фолов. Понятно, что у каждого своя тактика. Я, к примеру, стараюсь сохранить игровую атмосферу - не обострять ее, а, наоборот, разряжать. По возможности уходить от нездорового накала.

    - Если понимаете, что совершили ошибку, которая повлияла на результат, как поступаете?
    - Слава богу, на международном уровне со мной не случалось таких казусов. Иначе был бы отстранен от судейства. А в белорусском первенстве бывало. Скажем, в концовке матча дашь пятый фол лидеру, и команда проигрывает. Как нас учат: пятый фол ведущему игроку должен быть железобетонным. Когда играл Майкл Джордан, и на него ходили тысячи зрителей, а смотрели по телевидению миллионы, он, пожалуй, ни разу не получал шесть фолов. Потому что каждый понимал, в том числе и арбитры: без Джордана игра теряла в зрелищности.

    - Хватало смелости повиниться?
    - Хватало. Подходил к тренерам, признавался, что, скорее всего, ошибся. То ли потерял концентрацию в этот момент, то ли оказался не в лучшей позиции - что чаще всего и бывает. Интуитивно дал фол или зафиксировал пробежку, которых, возможно, и не было.

    - Кто из тренеров наиболее воинственный в отношениях с судьями?
    - Я в хороших отношениях с Бойдаковым, но он воспринимает судейские, на его взгляд, ошибки крайне болезненно, даже агрессивно. Не стоит. Любой человек, в том числе и арбитр, имеет право на ошибку. Руслан вообще чрезмерно эмоционален. Знаю, он сейчас в больнице — искренне желаю ему скорейшего выздоровления. У меня никогда не было конфликтов с Халипским, Белевичем, Селюниной, Борисовым, Буяльским. Они могли спросить, с чем-то не согласиться, но отношения всегда оставались нормальными.

    - Владимир Василевский признался в интервью «Прессболу», что пару раз судил намеренно необъективно, чтобы справедливость восторжествовала в отношении белорусских команд. У вас были такие матчи?
    - Были, чего скрывать. Скажем, в женской Балтийской лиге. Помню, когда она только разворачивалась, матчи судили один приезжий арбитр, а второй местный. И каждый тянул одеяло в свою сторону. Порой доходило до абсурда. Поэтому от подобной практики отказались. Теперь арбитров предоставляют хозяева. Понятно, что интересы своих команд ближе. Но лояльность тоже надо проявлять профессионально, а не топорно, когда гостям беззастенчиво «откручивают головы». Послушаешь наших тренеров после выездов в Прибалтику - нареканий у них очень много.

    - Баскетбольное сообщество у нас довольно узкое, все друг друга знают. Это осложняет работу арбитра?
    - Мне легче. Когда знаешь характеры, манеру поведения тренеров во время игры, можно многое предугадать. Понимаешь, стоит вступать с этим тренером в разговор или лучше отойти и контактировать на дистанции, жестами объяснить или предупредить. Есть люди, которым не интересна твоя позиция, им просто нужно высказаться, излить душу, выплеснуть отрицательные эмоции.

    - В 90-х годах в чемпионате Беларуси по футболу имели случаи рукоприкладства по отношению к судьям. В вашей карьере подобное не происходило?
    - Однажды было. В начале 2000-х мы с Дмитрием Львовичем работали на матче БГУ и витебского «Локомотива». В одном эпизоде Егор Дувакин (а я его отца Гришу хорошо знаю, играли друг против друга, да и сейчас на ветеранских соревнованиях встречаемся) нарушил правила. Львович дал фол, а он стал подпрыгивать, жестикулировать. Подзываю его: «Еще попрыгаешь - получишь технический». И вдруг он махнул рукой и кулаком попал мне в скулу. Через какое-то время чувствую - глаз заплывает. До конца оставалось минуты три, Диме пришлось заканчивать игру одному. Самое смешное, что через два дня предстояло лететь в Одессу на Северо-Европейскую лигу. Хорошо, опухоль сошла, но синяк-то остался. Пришлось припудривать. В таком виде и судил, чем дал повод коллегам для подначек.

    - Можете назвать провальный матч и тот, которым гордитесь?
    - Крупных провалов, к счастью, избежал. Помню, после победы Витебска в важном поединке в Осиповичах пришлось выдержать неслабую атаку осиповичских руководителей. В том числе Николая Ананьева, который в ту пору был министром спорта и возглавлял баскетбольную федерацию. Причина - я дал решающий фол, и хозяева проиграли. Пожалуй, тот матч оставил наиболее печальные воспоминания. Вообще, в Осиповичах недовольство зрителей проявлялось постоянно, и не только по отношению ко мне. Всегда было тяжело там работать. Однако и интересно - много нового о себе и родственниках узнавал по репликам с трибуны. Это заводило. По мне, так лучше судить в такой бурлящей обстановке, чем в пустом зале.
Самую запоминающуюся игру выделить сложно. Их было немало. В 2009-м судил женский «Матч звезд Европы» в Гдыне. Был приглашен на Суперкубок, в котором сражались «Видное» и «Галатасарай». Это еще при Калмановиче - тогда в Видном торжественно открывали прекрасный зал, Сергей Иванов производил символическое вбрасывание мяча, выступали известные артисты, гимн пел Басков. В 2003 году в Самаре на Кубке мира судил полуфинальную игру сборной WNBA и французского «Валансьена». За американок играла дочка Фила Форда - звезды НБА.

    - Сейчас вы одновременно и судья, и комиссар. В какой ипостаси интереснее?
    - Конечно, в судейской.

    - Почему?
    - Больше эмоций, движения, драйва. Чувствуешь повышенную ответственность. Комиссарская работа - больше офисная, организационная. Но возраст берет свое - я спокойно перешел из одного качества в другое.

    - В Единой лиге ВТБ и еврокубках назначения комиссаров проводятся по региональному принципу, поэтому чаще всего вам приходится работать на матчах «Цмоки». Когда принимали нелицеприятные для «драконов» решения, те обижались?
    - Конечно. Но мне легче, потому как ключевые и окончательные решения принимает не комиссар, а главный судья. Это предусмотрено правилами.

    - Однако оценивает арбитраж комиссар. После ваших рапортов судей наказывали?
    - Редко. Но были и такие случаи. Скажем, в позапрошлом сезоне в игре «Цмоки» с «ВЭФом», по-моему, Миркович забил трехочковый на последней минуте, а его не засчитали - якобы не уложился в 24 секунды. Минчане проиграли очко и подали жалобу на судейство. Старшим в поле был литовец Ясявичюс, а не засчитал бросок поляк Малишевски. Причем уверенно сказал главному, что сигнал об окончании атаки прозвучал раньше. Их недочет состоял в том, что не просмотрели видео. Сейчас этим можно и нужно пользоваться в спорных эпизодах. Послематчевый же просмотр убедил: бросок легитимный, три очка надо было засчитывать. Ту бригаду отстранили на три месяца.

    - Знаю, что арбитрам запрещается сдавать форму в багаж, когда летят самолетом. Случались накладки?
    - Да, однажды на этом и я погорел. В 2003 году летел из Турции вместе с нашей девичьей сборной, которая заняла на чемпионате Европы второе место, до Варшавы. А там наши пути расходились: сборная - домой, а я на следующие соревнования в Чехию. В аэропорту перепутали багаж. Прибыл на турнир в Оломоуц, а в сумке… форма центровой Вики Гаспер. Но было не особо смешно. Повезло, не судил в первый день, и мою сумку успели вернуть. Подобных случаев было немало, поэтому ФИБА обязала брать форму с собой в самолет. Даже выдают чемоданы, которые по габаритам проходят в ручную кладь.

    - Из сильного баскетболиста может выйти такой же сильный арбитр?
    - Не факт. У нас было немало хороших игроков, которые пытались судить, и не получилось. Навскидку - Григорий Каленто, Анатолий Парфианович, Николай Бузляков, Александр Остроносов. Судейство - это совсем другое. Реакция должна быть соответствующей, понимание, как правильно занять позицию, психологический настрой. Игрок может себе позволить выплеснуть эмоции, судья же обязан их сдерживать, даже если что-то не нравится.

    - В адрес арбитра обращено много негатива - от игроков, тренеров, зрителей. Как избавляетесь от отрицательной энергии, чтобы ее не нести в семью?
    - Персонального рецепта нет. После игры, как бы она ни сложилась, стараюсь быстрее переключиться на что-то другое. Получается. Наверное, это черта характера. Будучи комиссаром, вижу, как некоторые арбитры дергаются, нервничают, если что-то не клеится, становятся чуть ли не бордовыми. После матча алкоголем снимают стресс, чтобы поберечь сердечко, не заработать инфаркт. Я быстро отхожу, мне это не надо.

Александр ДОБРИЯН.

http://www.pressball.by/articles/basketball/interview/97658